Скалярия обыкновенная достигает в длину 12-15 см, в высоту - до 25 см. Тело скалярии ромбовидной формы, с боков почти плоское. Размеры тела сильно зависят от размеров аквариума. Спинной и анальный плавники сильно вытянутые, треугольной формы. Визуальные половые различия: самцы скалярий более крупные, лоб у них круче и шире, спинной плавник длиннее; у самок в районе генитального отверстия бугорок и брюшко более выпуклое.
Поведение: скалярии спокойные, грациозные рыбки. Хорошо уживаются с лорикариевыми сомами, некоторыми представителями лабиринтовых и цихлид, радужницами и другими крупными мирными рыбами.
Содержание: для скалярий обыкновенных нужен аквариум объемом от 100 л. Минимальная высота слоя воды - 40-50 см. Растения в аквариум с обыкновенными скаляриями лучше подбирать с крупными и жесткими листьями. Оптимальные условия содержания: температура 24-27° С, кислотность 6,5-7,5, жесткость 6-15°. Обязательны аэрация, фильтрация и еженедельная подмена 1/3 воды. Любят яркое освещение.
Разведение: нерест скалярий парный, при совместном содержании нескольких особей рыбки сами выбирают себе партнеров. Нерест стимулируется добавлением свежей воды и повышением температуры на 2-3° С по сравнению с обычной. Оптимальные условия для нереста: температура 27-30° С, кислотность 6,5-7,5, жесткость 6-20°. На ночь желательно оставлять слабое освещение. Грунт и растения в нерестовике необязательны.
Субстратом для икры служит лист из искусственного материала, укрепленный на уровне 15-20 см от поверхности воды под углом 45°. Если производители начали поедать икру, лучше их отсадить, а в нерестовике обеспечить постоянную аэрацию и высоту слоя воды не более 15-20 см. Инкубационный период икринок 2-3 суток. Мальки начинают плавать через 5-7 суток. Начальный корм: коловратки, науплии артемии и циклопов. Половой зрелости скалярии обыкновенные достигают в возрасте 10-12 месяцев.
Разведение скалярий. Наверное, уже не осталось тайн в содержании и разведении скалярий, однако мало кто отказывается от более или менее продолжительного знакомства с ними.
Не стал исключением и я: года полтора назад, проходя в очередной раз по Птичьему рынку, не удержался и купил четырех серебристых рыбок размером с трехкопеечную монету.
Подбор рыб оказался не совсем удачным: когда они подросли, выяснилось, что среди четверки только одна самка. Но поскольку я не ставил перед собой задачу развести их, а отнесся лишь как к великолепному украшению общего аквариума, подобная диспропорция меня не очень расстроила.
Достигнув зрелого возраста, рыбки стали проявлять взаимный интерес. Самцы старались представить себя перед самкой в наиболее выгодном ракурсе и в то же время продемонстрировать ей недостатки соперников. Самка же, имея столь богатый выбор, долго не могла определиться в своих симпатиях.
Наконец, пара сформировалась. Счастливый самец, облюбовав крупный куст горизонтального эхинодоруса, совершал по его периметру весьма необычные движения (практически не меняя при этом положения корпуса): 5-6 см вперед и те же 5-6 см назад. Он как бы очерчивал территорию своих семейных владений, тщательно оберегая ее от вторжения менее удачливых соперников, суетливо жавшихся в другой части аквариума.
Даже в момент кормления авторитет пары перед "холостяками" был абсолютен. Выбирая самые лакомые куски, самец и самка гневно тыкали острым рылом в бока приближавшихся "конкурентов". Активнее был самец, но и самка под его защитой чувствовала себя весьма раскрепощенно.
Однако недолго длилась семейная идиллия. Через некоторое время самец скалярии умудрился выпрыгнуть из аквариума, и самка осталась без своего покровителя. Надо сказать, пришлось ей несладко. Два отвергнутых прежде самца видимо решили припомнить ей все свои обиды. Теперь картина в корне переменилась: уже самка искала укрытия в гуще растений, а самцы чувствовали себя истинными хозяевами аквариума (это касалось, правда, только их внутренних взаимоотношений, по отношению к другим обитателям водоема они были весьма лояльны).
Но недаром говорят, что время залечивает раны. Месяца через два-три один из самцов решил сменить гнев на милость: его взаимоотношения с самкой стали приобретать характер ухаживаний. Так сформировалась новая пара, а оставшийся "холостяк" вновь удостоился судьбы изгоя, хотя теперь уже в более мягкой форме (его активно не атаковали).
Вскоре я вновь стал свидетелем танцев вокруг куста. За этим последовала активная чистка листьев, а затем и нерест. Кстати, я обратил внимание, что производители нередко чистят одни участки листьев, а икру откладывают на другие или даже на другой куст. Природу этого явления объяснить не берусь: то ли это отвлекающий маневр для потенциальных соперников, то ли воздействие каких-либо неизвестных мне факторов, а может быть, что-то еще...
На второй-третий день до 30% икры побелело и густо покрылось грибком, а спустя еще пару дней от кладки не осталось и следа, кроме слабого пушистого налета на листе.
Однако поведение скалярий опровергало часто встречающееся в аквариумной литературе утверждение, будто эти рыбы в ходе акклиматизации начисто утеряли родительский инстинкт, и сохранить икру и мальков можно лишь при искусственной инкубации. Все дни, пока в кладке оставалась хотя бы небольшая часть здоровой икры, самец и самка поочередно, а иногда и вместе, тщательно охраняли ее, перебирали, обмахивали плавниками, очищали во рту - словом делали все то, что заложено в них природой. Не скрою, это
меня порадовало, поскольку не хотелось верить в отрицательное влияние человека. Не обижали даже активные (и, надо сказать, весьма ощутимые) атаки на мою руку, когда я пипеткой забирал из кладки икру для наблюдений под микроскопом.
Итак, первые нересты не дали абсолютно никаких результатов. Тем большим было мое удивление, когда на четвертый день после очередного нереста я обратил внимание, что икринки дрожат. Всмотревшись, я заметил, что это дрожат не икринки, а огромные желточные мешки и хвостики многочисленных личинок, лежащих в окружении неменьшего количества погибших икринок, окутанных плотной "ватой" сапролегний.
Новые опасения: личинки погибнут от биссуса. И правда, на следующее утро ни одной личинки на листе уже не было. Я снова был готов смириться с неизбежностью случившегося, как вдруг обратил внимание на необычную миграцию производителей - постоянное мельтешение от старого места кладки к новому листу (теперь уже апоногетонолистной криптокорины). Оказывается, рыбы осуществляли "генеральную уборку" на месте старой кладки и временно перенесли личинок на другую площадку.
Несколько удивил меня выбор нового "насеста". В литературе отмечается, что скалярии выбирают широкие, преимущественно горизонтальные площадки. Лист же криптокорины, мало того, что был узок (шириной чуть больше сантиметра), но еще и стоял едва ли не вертикально.
И тем не менее основная масса личинок с него не скатывалась. Лишь немногих слишком вертлявых, оторвавшихся от субстрата непосед родители аккуратно брали в рот (чаще по одному, а то и по два-три), а затем водворяли на место. Рискну предположить, что в результате подобной обработки личинки и приобретают клейкость.
Надо сказать, что этой процедуры не избежали и более усидчивые личинки. Все они время от времени оказывались во рту у самца или самки, находясь там 5-20 сек. Рыбы активно "мусолили" личинок, довольно забавно шевеля "щеками".
Попутно родители ухитрялись не забывать об очистке прежнего листа, охране обеих кладок от посягательств соседей, а заодно и побывать у кормушки. Надо сказать, что у других обитателей аквариума выработалось устойчивое табу на посещение "семейных" владений, и они скопились в другой части водоема.
Через некоторое время старая площадка была полностью очищена от остатков погибшей икры, и вскоре личинки были возвращены на прежнее место, а родители продолжили свою вахту. Они стремились воспрепятствовать рассредоточению личинок по всей площади листа и постоянно собирали потомство в плотную кучку. Активное шевеление личинок привлекало внимание других рыб, и скаляриям требовалось немало усилий, чтобы отгонять излишне любопытных и назойливых соседей.
Надо отметить, что прогоняя рыб, слишком приблизившихся к месту кладки, скалярии никогда не допускали из-
лишней грубости. Они не наносили травм, не преследовали рыб, если те покинули охраняемую зону, старались действовать не столько рылом и зубами, сколько корпусом и плавниками.
По мере рассасывания желточного мешка и возрастания подвижности личинок (и, к сожалению, уменьшения их количества), в поведении взрослых скалярий отмечалось все меньше суеты. Их передвижения в зоне кладки становились все более плавными. Особенно величественно пара выглядела, когда неподвижно стояла с двух сторон кладки, напоминая почетный караул.
На седьмой день личинки перешли к активному образу жизни, переместившись из шаткой зеленой колыбельки к надежным серебристым бокам родителей. С этого момента и взрослые скалярии, и молодь перемещались по аквариуму тесной группой.
Конечно, выход молоди в конце концов оказался минимальным (из почти 200 икринок я получил лишь полтора десятка мальков), и разведение в общем аквариуме никоим образом не может заинтересовать профессиональных разводчиков. Но зато в этой не совсем благоприятной обстановке скалярии в полной мере проявили себя незлобивыми и достойными уважения обитателями аквариумного "общежития", самоотверженными и заботливыми родителями.
Надо сказать, что все увиденное изменило и мое отношение к скаляриям. Теперь они для меня уже не просто декоративные рыбки, а вполне конкретные живые существа, обладающие индивидуальными чертами.
